Одиссея Моисея Гинзбурга

Одиссея Моисея Гинзбурга

Ветеран ВОВ Моисей Гинзбург стал одним из первых учащихся ульпана Союза ветеранов 2-ой Мировой войны Беэр-Шевы. Ульпан организовала, а затем и преподавала в нём, дочь составителя первого русско-ивритского словаря Файтеля Шапиро, - Лия Престина-Шапиро, умный, добрый, интеллигентный и разносторонне образованный человек, одна из старейших русскоязычных репатрианток в Израиле; автор ряда книг: об своём отце, муже-учёном и сыне – отказнике.

В 2000г, когда через четыре года после репатриации Моисея в Израиль, из Беэр-Шевы, на ПМЖ в Канаду, уехал его единственный сын с семьёй (жена Моисея умерла в 1981г), от ощущения одиночества его спасла Лия, сдавшая Моисею одну из двух комнат своей квартиры. А со временем, когда выяснилась их интеллектуальная и духовная совместимость, они стали помогать и заботиться друг о друге. И так уже более десяти лет...

До репатриации Моисей жил и работал в Москве, занимая должности от старшего научного сотрудника до главного конструктора проекта в одной из организаций системы цветной металлургии.

Через жизнь Моисея прошли две войны: финская и Отечественная, три с половиной года фашистского плена, с двумя, удачно организованными им, побегами из лагерной неволи. После войны - учёба, труд и семья. У него есть сын, три внучки, два внука и одна правнучка. Одна из внучек живёт в Израиле.

  Моисею часто задают вопрос:

- Как жив, ты остался, испытав всего столько, что с лихвой хватило бы на десятерых?

- Живучий я. А может, Бог помог, хотя в него-то я и мало верю, а может быть, судьба моя иными мерками кроилась...

Моисей родился в 1916г в Могилёве, в трудовой, многодетной и  религиозной семье кустаря-одиночки. С 12 лет помогал отцу, участвуя в его работе по изготовлению приспособлений для мельниц и устройств обработки гречки, а в 15, после окончания семилетки, был вынужден переехать в Москву, для  поступления на учёбу в ФЗУ... с целью получения рабочей карточки на 800г хлеба... Кстати, весомый аргумент в поступках тех лет тотального голода!..

Совмещая учёбу с работой, Моисей, вслед за ФЗУ, ещё до призыва в армию в 19122г, окончил индустриально-конструкторский техникум, затем 3-х годичный рабфак и сдал экзамены на дневное отделение института СТАНКИН, (в котором учился уже после окончания ВОВ).

Как призывника со средним образованием, его направили служить в артиллерию, зачислив во взвод управления мотострелкового полка, вооружённого 76мм пушками. Начало армейской службы Моисея по времени совпало с развернувшейся советско-финской войной, продолжавшейся три зимних месяца: с 30.11.122 по 12.03.40. Как известно, закончилась она не только лишением Финляндии ряда территорий, но и тяжёлыми потерями Красной армии в людях, технике, да ещё и в престиже.

В январе 1940г полк Моисея занимал позиции в районе дороги Выборг-Хельсенки на Карельском перешейке. Финны непрерывно обстреливали её со стороны господствующей высоты 38,5. Для взятия её была предпринята ночная атака пехоты, поддержанная огнём  полковой артиллерии. Она, однако, провалилась, т.к. финны осветили местность, вывесив над высотой, ракеты-фонари на парашютах, а вдобавок ещё и затопили подножие высоты водой, открыв шлюзы плотины. Наступающие оказались почти по горло в воде, лишенные путей спасения. В конечном счёте, высота всё же была взята, круговым ударом, собранной в кулак артиллерией 82-ой дивизии, Но победа эта была омрачена гибелью большого числа красноармейцев. Во время боя Моисей получил ранение в лицо от разорвавшегося шрапнельного снаряда.

Начало Великой Отечественной войны Моисей встретил в Каунасе, где после боёв в Финляндии продолжилась его срочная служба в штабе артиллерии 3-го мотомехкорпуса.

 Первоначально фронтовая обстановка корпуса складывалась благополучно. Входящая в него 2-ая танковая дивизия под командованием генерал-майора Солянкина, сумела не только сдержать наступление фашистов, но и, уничтожив около 50 немецких танков, продвинуться почти до города Тильзита в Восточной Пруссии. Позже, однако, немцы прорвали фронт, и основные соединения корпуса оказались в окружении. Выйти из него было невозможно из-за отсутствия подвоза боеприпасов и горючего. Пытались сливать его из трёх танков в один, но и это не помогло... Началась паника... Командир 2-ой танковой дивизии, находившийся в сильнейшем напряжении и депрессии, после резкого разговора с членами штаба, приказал начальнику связи срочно связаться со ставкой... Но Москва не отвечала... Тогда с криком:

- Предательство! – он выстрелил себе в висок...

Солдатам было приказано выходить из окружения, двигаясь мелкими группами на восток...

Моисей с двумя товарищами, опасаясь встреч с местными нацистами, шли ночами, переходя по болотистым местам из одного пролеска в другой. Днём отсиживались в лесу. Питались, чем придется, часто не имея маковой росинки во рту. Но, в одну из ночей, через месяц после начала выхода, когда казалось, что цель близка... угодили в лапы фашистов...

Первоначально пленных, в их числе раненных и больных, содержали под открытым небом на тюремном дворе тюрьмы города Радвилишки, голодных и лишенных какой-либо медицинской помощи. Караульные немецкие солдаты развлекались, кидая пленным куски черствого хлеба и наблюдая за их реакцией. Не забыли фашисты и о выявлении евреев и коммунистов, отправляемых на расстрел или в лагеря смерти. Здесь Моисею повезло: не сразу распознали в нём еврея, - это произошло, но позднее, на другом этапе плена.

Спустя какое-то время военнопленных переместили в лагерь города Шяуляй, созданный в бывших дощатых хозяйственных бараках. Тесные трёхэтажные нары, скученность, грязь, вши, да ещё и стоявшая между нарами бочка (параша) для отправления нужды, создавали невыносимые условия для отдыха полуголодных людей, ежедневно выгоняемых на тяжелейшие работы. Вскоре  среди пленных начал свирепствовать сыпной тиф, приведший к ежедневной смерти десятков человек. Умерших погружали на телегу, в которую запрягалось до 6-8 пленных, и увозили на кладбище. Пришлось пережить сыпной тиф и Моисею...

Однажды, уже в Шяуляе, о нём вспомнили два «антисемитски грамотных» полицая Тимоха и Вася. Они вызвали Моисея к себе в каморку:

- Мы знаем, что ты жид и ты умрёшь, падло, если не отдашь нам все свои деньги.

- Да нет их у меня, можете обыскать. И не еврей я вовсе... – Обыскали... денег не нашли, за что ударом кулака разбили ему в кровь и нос, и губы.

– А ну-ка, гад, снимай штаны, живо!..– И далее, прейдя в восторг: - А это что?  Конечно жид!..

- Да русский я! Одна из бабок была еврейка и всё решила...

Полицаи поверили - не поверили, но обещали молчать, если Моисей будет платить им постоянный выкуп. В это время в лагерь попал, долго скрывавшийся в лесу, сослуживец Моисея – Володя Алексеев. Хороший художник, он немцам рисовал портреты, за что получал табак и сало.  Спасая Моисея, часть заработанного он отдавал Тимохе с Васей за молчание. 

С наступлением зимы немцам понадобились рабочие команды по обслуживанию депо и железной дороги. Их отобрали из числа пленных, разместив вначале в трёх щитовых бараках, а потом перевели в каменное здание бывшей фабрики. Женскую рабочую команду пленных армейских медиков, занимавшихся, в основном, стиркой белья военнопленных,  разместили в одном из небольших домов города. Оба лагеря находились в подчинении одного коменданта.

Для работы в мастерской депо, немцы отобрали специалистов по металлообработке. В их число попал и Моисей. В мастерской изготавливались кожуха для укрытия паровозной аппаратуры от внешних воздействий: температуры и осадков.

Работая в депо и на объектах железной дороги, пленные получили некоторую свободу для общения друг с другом и даже с местным гражданским населением, которое помогало им хлебом и табаком в обмен на различные поделки. В лагере образовались две группы подпольщиков, помышлявших о побеге. Одну из них возглавил Моисей. В состав его группы тайно входил и переводчик лагеря Виктор, бывший московский студент, пользующийся доверием коменданта. Моисею удалось войти в контакт с одним из работников депо – литовцем, помощником машиниста маневренного паровоза, связанным с партизанами.

Подготовку к побегам начали с приобретения карты Литвы (достал литовец). С помощью пергаментной бумаги Моисей снял с неё несколько копий (работая ночами в комнате Виктора). Продумали тактику и возможные маршруты побегов.

Их реализацию решили начать с побега женщин, три молодых из которых решились на участие в нём. Беглянкам собрали немного денег, некоторое количество продуктов и снабдили их копией карты...

Всё  дальнейшее произошло в соответствии с планом и рекомендациями Моисея, других подпольщиков и с помощью литовца. Девушки воспользовались лагерным туалетом, находившимся во дворе, рядом с забором. Вход в него разрешал часовой, дежуривший внутри дома. В одну из тёмных ночей он допустил оплошность и выпустил их всех трёх вместе. Беглянки забрались на крышу туалета, положив между ней и забором, заранее подготовленную доску и по ней покинули лагерь. Когда часовой опомнился, их и след простыл... Вначале девушкам удалось спрятаться в подвале разрушенного дома. Затем, с помощью литовца, проникнуть в вагон поезда маршрута Шяуляй - Можайки, ещё не подошедшего к платформе вокзала, смешаться с вошедшими в вагон пассажирами, и... Участники подполья полагают, что побег удался, т.к. о поимке беглых стало бы известно.

Следующий удачно реализованный побег имел техническую составляющую.

Моисей и его единомышленники знали, что после ремонта паровозы проходят пробную обкатку по маршруту Шяуляй – Можайки. Возникла идея:  разместить на нём беглецов, а на трассе, при торможении паровоза, постараться безопасно его покинуть. Для размещения беглецов было решено использовать свободную полость паровозного тендера (вагона, где находится резерв топлива и воды), закрыв их крышкой и закрепив её болтами с прорезанными шлицами со стороны резьбы (для отвёрток). Крышка и болты были тайно изготовлены Моисеем в мастерской. По мысли организаторов побега, беглецы должны были залезть в свободную полость тендера до отправления паровоза. А их помощник – закрыть её снаружи крышкой с болтами. Открыть крышку беглецы должны были сами, на трассе, вывернув болты изнутри. Покидая тендер, они должны были закрыть крышку, чтобы скрыть секрет способа побега.

Идея побега была успешно реализована. Да ещё и вместо 5-ти (как планировалось) бежало 6 человек. Закрывавший крышку, находясь в состоянии напряжения, решил и сам присоединиться к беглецам. Закрутив болты, он не покинул тендер, а опустился в его водяной отсек. Его поступок мог обернуться трагедией, если бы в него заглянул часовой, проверяющий паровоз на выходе из депо. К счастью он проявил халатность... Факт побега обнаружился на вечерней проверке... Немцы не могли понять, каким путём ушли бежавшие, хотя тщательно и с собаками обследовали всю территорию депо. В бессильной злобе они ужесточили лагерный режим военнопленных. Это не позволило Моисею и другим организаторам самим воспользоваться упомянутой идеей побега.

Некоторое время спустя, 3 тысячи пленных, обутых в деревянные колодки, переправили из лагерей Шяуляя в город Эльбинг в Восточной Пруссии, пешком, на расстояние в 550км. Оттуда, по железной дороге  в район Шварцвальда, где немцы, в ожидании 2-го фронта, принудили пленных рыть земляные укрепления вдоль берегов Рейна.

В конце 1944г Моисей с группой пленных, сумели уйти из-под надзора немецких охранников конвоируемой колоны, находившейся в пограничной зоне, и перейти границу Швейцарии. Там их интернировали и отправили в карантинный лагерь Гурнигель-бад.

Через пять месяцев после окончания войны, Моисей попал уже в «родной» сортировочный лагерь, а через него - на свободу...  

                                                           Яков Погуляевский,

                                           член комитета Союза ветеранов войны, Беэр-Шевы